Из истории ахалтекинского коннозаводства.

При изучении почти всех доступных мне статей о коневодстве Туркменистана конца 19 века меня всегда удивлял и поражал тот факт, что практически все описывающие в превосходных тонах качества текинской лошади в качестве мер по улучшению состояния туркменского коневодства предлагали скрещивание с английской чистокровной породой. Известный исследователь Средней Азии А.И.Вилькинс пишет, что от «смешения кровных английских с туркменскими лошадьми должна получиться замечательная скаковая порода. Фирсов, доказавший в серии статей древность происхождения туркменской лошади и её огромное влияние на мировое коневодство, совершенно неожиданно предлагает «освежить её приливом чистой (английской) крови. Для этого прежде всего необходимо основать в Закаспийском крае, по крайней мере, две конюшни, каждая в составе: четырех жеребцов английской чистокровной породы, восьми таких же маток, туземного пробника и двенадцати туркменских маток.
Это помогло бы развести акклиматизированную английскую породу и местную помесь, при оплодотворении не менее 280 туркменских кобылиц ежегодно». И стоило до этого писать про древность и ценность туркменской породы?
Когда, будучи начальником Закаспийской области, А.Н.Куропаткин принял решение создать в Асхабаде земскую случную конюшню, то главной её целью было поставлено «воскрешение первобытного типа ахалтекинской чистокровной лошади». Но и здесь одним из методов «улучшения» предполагалось приобретение и использование английских чистокровных производителей. Нужно только отдать должное прозорливости инициатора создания конюшни, А.Н.Куропаткина, который не стал выделять средства на покупку английских жеребцов, а приказал купить трёх ахалтекинских производителей. Английские чистокровные производители все же попали в состав конюшни, но средства на них не выделялись, они присылались безвозмездно государственным коннозаводством, как и несколько стрелецких и орловских рысистых производителей. Английских чистокровных и стрелецких жеребцов использовали в основном на кобылах русского населения, в основном офицеров расквартированных в Асхабаде воинских частей, но иногда и на текинских матках местного населения. Орловские рысистые и ардены использовались исключительно на рабочих кобылах, для получения качественной сельскохозяйственной, обозной и артиллерийской лошади. Причем, если от английских чистокровных получалась хорошая верховая лошадей, то первый опыт использования стрелецких производителей дал таких неважные результаты, что в этому опыту больше не возвращались, а стрелецкие арабы были переданы в другие заводские конюшни.
Большой удачей для будущего ахалтекинского коннозаводства было назначение на должность управляющего конюшней молодого офицера Кавказского казачьего полка, уроженца станицы Коренновской, Григория Андреевича Мазана. Вначале он не имел необходимого опыта и не обладал глубокими знаниями в области коневодства, но он любил это дело и очень быстро учился. Постепенно, получая все большие знания, в том числе в общении с туркменскими коневодами, он приходил к выводу, что ни в каком улучшении туркменская порода не нуждается и необходимо её разведение в чистоте. И это мнение стали поддерживать и другие ознакомившиеся с породой кавалерийские офицеры и специалисты по коневодству. На выставке в Ташкенте в 1909 году ахалтекинская лошадь впервые была представлена коневодческой общественности. Четыре жеребца производителя Закаспийской конюшни, представленные Мазаном произвели очень сильное впечатление на специалистов. После внимательного осмотра комиссия экспертов пришла к выводу, «что ахалтекинская лошадь достойна непременного сохранения и размножения её в чистоте, не допуская никаких к ней посторонних примесей… ».
После показа ахалтекинских лошадей на выставках в Пятигорске (1912) и в Киеве (1913) необходимость сохранения ахалтекинской лошади в чистоте стала ясна и для большей части коневодческой общественности России. Высоко оценивший качество представленных на Пятигорской выставке ахалтекинских лошадей известный специалист по верховому коневодству И.М Ильенко, считал, что «для военных надобностей полезно иметь не только английскую и арабскую кровь, но и другой источники чистой крови-текинскую породу, которую следует собрать и хранить, как зеницу ока».
Выдающийся русский ученый-животновод М.И.Придорогин после увиденных им в Киеве ахалтекинских лошадей, писал, что они вызывают у него с одной стороны чувство горделивого подъема оттого, что «мы.. имеем такой конский материал, а с другой стороны грустное опасение, как бы её не стали улучшать.. Это достояние неповторимых условий степного... разведения самостоятельных кровей нуждается только в улучшении в себе и консолидированости умелой и опытной рукой».
И хотя желающие улучшать ахалтекинскую лошадь английской и даже арабской породами отнюдь не перевелись в дореволюционной России (в числе которых был и известный кавалерист П.Краснов), все же единственным направлением её совершенствования было выбрано разведение в чистоте.
В дополнение к вышесказанному мне хотелось бы поделиться с выдержками из малоизвестных до сих пор статей, посвященных ахалтекинской породе.

Из статьи В.В.Эргардта, русского офицера, опубликованной в журнале "Вестник русской конницы "
«Центр Закаспийского коневодства – Асхабадский уезд. Население, туркмены, текинцы, исключительно разводят лошадей подворно. У текинца одна, две, редко три кобылы. Она приносит жеребят, на ней ездят верхом почти до самой выжеребки. Лошади местной породы туркмены текинцы очень однотипны, хотя есть некоторые с примесью родственной им крови иомудской и гокленской пород того же рода туркмен, другого только вида, более грубого и менее рослого.
Рост текинца от трёх до шести вершков.
Вопрос открытый: происходит ли туркмен от араба?
Араб мал, широк, с короткой спиной, широким задом, красивым отделом хвоста, крутой шеей, широким лбом, с огненным темпераментом и ласковым характером.
Текинец рослый, сухой, скорей плоский, с немного растянутой спиной, прижатым хвостом, прямой шеей, узким лбом, спокойным темпераментом и очень злым нравом.
Ни одной родственной черты.
Служа в туркменском конном дивизионе, имею широкую возможность изучить эту прекрасную лошадь, а также её благородных, рыцарски честных хозяев-туркмен.
Установилось мнение, что текинская лошадь нежна, подвержена болезням; смело можно сказать совершенно обратное.
Круглый год она стоит под открытым небом на длинной веревке, привязанной к вбитому в землю колу; войлочная попона, в которую она укутана с головой, спасает её зимой от стужи, достигающей 15 градусов по Р., летом от зноя, доходящего до 65 град.по Р.
Ноябрь, декабрь, январь, февраль, март с чрезвычайно изменчивым климатом, когда погода меняется чрезвычайно резко.
Льёт дождь, сразу задует ледяной ветер, пойдет снег большими хлопьями, потом покажется солнце, все растает. Текинец все терпит, почти не болеет от запала, не слышно никогда кашля.
В дороге он вынослив. В степи ли, в горах едет на нем хозяин верст 70, не слезая, слезать не принято ни с горы, ни в гору. На отдыхе накроет тяжелой попоной, которую возит с собой, и все заботы о коне кончены. Ни подстилки, ни растиранья ног и тела, ничего: бывает, что и седло не снимет, а на другой день подтянет подпруги и опять в далекую дорогу. Несмотря на такие трудности и невзгоды туркмен здоров, бодр, очень долговечен, лет 16-17 вполне работоспособен".

Аллюры очень хороши, особенно галоп, приятный и красивый, такого нет ни у одной породы. Хороша и рысь, шаг маловат, вероятно потому, что им мало пользуются, а идут по дороге юргой, аллюр вроде сокращенной рыси, вест семь в час. К манежной выездке и прыжкам текинец чрезвычайно способен.
Скаковые испытания на Закаспийском ипподроме показали резвость на версту 1 мин.15 сек., на две 2 мин. 35 сек., но эта резвость могла бы значительно повыситься.
Грунт на ипподроме в Асхабаде вегда очень тяжел, разбитая глина с песком. Тренинг туземцев очень своеобразный и неправильный: все направлено к тому, чтобы высушить лошадь, что изнуряет её, не нарабатывая мускулов. Работают лошадь в песках, под тяжелой войлочной попоной. Дают мало зерна-ячменя, а больше зеленой, или сухой люцерны отдельными стебельками без листа и цветов. Лошадь всегда впроголодь, насытится по стебельку нужно много времени, отдохнуть её некогда, да и отдых во время тренинга считается вредным.
И после такой инквизиции лошадь скачет и даже очень порядочно. Скачут всю дистанцию, сидя на седлах, на брошенном поводу, толкают под бока, машут и бьют плетьми. Нет никакого представления о пейсе, о сбережении сил лошади для финиша.
Устраните все эти недостатки, и резвость значительно улучшится. А несколько поколений правильного воспитания, полового подбора и разумного тренинга поставили бы эту породу близко к английской, где ей, несомненно, принадлежит место.
Весенняя выставка 1912 года наглядно показала публике и судьям-экспертам, что туркмен сам так хорош, что его улучшать никем не нужно. Примеси же английской и арабской пород только портят его высокие качества. Годовики и трёхлетние кровные текинцы были лучше во всех отношениях своих однолеток полукровных английских и арабских. То же можно сказать и относительно кобыл старшего возраста, которые премировались в этом году. Полукровки получаются грубее, грубость выражается в голове и шее, и чем старше возраст, тем это нагляднее.
Резвость полукровок почти ничем не отличается от кровных текинцев.
Породу нужно улучшать только в самой себе, путем подбора соответствующих производителей и правильного воспитания. Главное – приохотить туземцев к коннозаводству путем скачек с высокими призами и выставок с большими денежными наградами.
Почти единственная забава туркмена – скачки, но любит он и деньги. Хлопок, дающий большие доходы, - сильный враг лошади. Призы не жалкие, а тысячные, могли бы победить хлопок. Туркмены видели бы большой денежный интерес к лошади и её улучшение и размножение было бы обеспечено.
Ждать нельзя, нужно торопиться, пока не поздно и пока есть что поощрять.

Коннозаводство отпускает всего 5000 рублей на призы, нужно же самое малое 20 000. Нет общества важнее Закаспийского! Полукровок, которых так старательно субсидирует правительство в провинциальных обществах, тысячи и они никуда не уйдут. Текинцев же сотни и тем угрожает опасность исчезнуть.
В Асхабаде, при областной случной конюшне, недавно открыт маленький рассадник текинской лошади. Есть уже прекрасные жеребята, но по недостатку средств, все это в очень ограниченном виде. Нет мальчиков для езды, тренеров для их тренировки. Если бы государственное коннозаводство взяло это дело в свои руки, расширив его до завода кровных текинцев, то создало бы этим блестящую эру в Закаспийском коннозаводстве.
Нужны только средства, подходящие люди, которых для этого дела так трудно найти, здесь есть. Смело можно указать на штаб-ротмистра Мазана, который почти 15 лет заведует Закаспийской конюшней. Горячо предан делу, знает все главные линии текинских кровей. Сделал отличный подбор жеребцов и кобыл текинцев, которые на выставке в Пятигорске в 1912 году получили высшие награды. Пользуется большой популярностью и любовью туркменского населения. Под его руководством, можно сказать с уверенностью, завод дал бы самые лучшие результаты».